Комплекс зданий Государственного
Дарвиновского музея. Фото с сайта
www.museum.ru
Дарвиновский музей, столетие которого отмечается в эти
дни, занимает совершенно особое место среди всех музеев. Его
коллекции изначально формировались как собрание экспонатов,
иллюстрирующих всего лишь одну научную теорию — правда,
такую, которая перевернула веками существовавшие представления
о мире живой природы и дала толчок к развитию нового
мировоззрения. Имя этой теории — дарвинизм.
Зал «Многообразие живой природы»
(1-й этаж). Из книги:
«Государственный Дарвиновский
музей»
К гениальной догадке о том, как реально может происходить
эволюция,
Чарлз Дарвин пришел вовсе не сразу, а только после
сопоставления огромного количества разрозненных и вроде бы
никак не связанных между собою фактов. В отличие от своих
будущих критиков он тщательно избегал спекуляций, а свою
книгу назвал предельно точно:
«Происхождение видов путем естественного отбора или сохранение
благоприятных рас в борьбе за жизнь».
Слушательницы Московских высших
женских курсов со своим
преподавателем
А. Ф. Котсом
(в центре). Правее
его (и чуть ниже) —
Н. Н. Ладыгина-Котс.
Вокруг слушательниц (а
иногда — в их руках)
экспонаты коллекции Котса, уже
переданной женским курсам. Фото
1913 г. Из книги:
«Государственный Дарвиновский
музей»
Александр Фёдорович Котс и
Надежда Николаевна Ладыгина-Котс
с чучелом
волка-меланиста — частью
приданого невесты (другая
часть — волк альбинос).
1911 год. Из книги:
«Государственный Дарвиновский
музей»
Кажущаяся на первый взгляд простой, дарвиновская
концепция происхождения видов не так уж легко воспринимается
обыденным сознанием. Она рисует не привычную
для него детерминистскую картину мира, лежащую
в основе любого креационизма, а вероятностную,
полную стохастизма и непредсказуемости. Эта концепция
подчеркивает не столько совершенство организмов, сколь разную
степень их несовершенства, неодинаковость в возможностях
выжить и оставить потомство. Но, будучи понятым и осмысленным,
дарвинизм позволил по-новому упорядочить уже существующий
огромный объем знаний. Биология получила от дарвинизма новый
ракурс видения. Всё в этой науке приобрело некий новый
смысл, поскольку стало рассматриваться в свете эволюции.
Проникновение дарвиновской теории в науку и
в систему образования требовало порой радикальной
перестройки устоявшейся системы взглядов.
Конец XIX-го — начало XX века во всей
Европе отмечены борьбой за дарвинизм. В этой борьбе
выдвигались свои лидеры, свои подвижники. В России одним
из них был
Александр Фёдорович Котс, выпускник естественного
отделения физико-математического факультета Московского
университета, зоолог, таксидермист, музеевед (или «музеолог»,
как он сам себя называл), блестящий лектор и экскурсовод,
страстный пропагандист дарвиновского учения. Еще
в студенческие годы ему удалось посетить ряд
университетов Западной Европы, пообщаться с несколькими
выдающимися биологами-эволюционистами и уже тогда понять, как
не хватает на лекциях по теории эволюции
иллюстративного материала.
А когда в 1907 году А. Ф. Котсу самому
предложили прочесть на Московских высших женских курсах
факультативный курс по эволюционному учению, то он не
только его блестяще прочитал, но и проиллюстрировал лекции
многочисленными экспонатами своей уникальной коллекции,
содержавшей, в частности, чучела животных с редкой,
уклоняющейся окраской. Эту собранную на личные средства
коллекцию в 1907 году А. Ф. Котс
официально передал Московским высшим женским курсам. Тем самым
было положено начало будущему музею, делу всей жизни
Александра Фёдоровича и его супруги, а заодно многолетней
помощницы —
Надежды Николаевны Ладыгиной-Котс.
Впрочем, заслуженную известность Н. Н. Ладыгина-Котс
впоследствии получит не только как сподвижница своего
мужа по работе в музее, но и как крупнейший
специалист-зоопсихолог, автор классического труда «Дитя
шимпанзе и дитя человека в их инстинктах, эмоциях, играх,
привычках и выразительных движениях», опубликованного крайне
ограниченным тиражом в 1935 году Дарвиновским
музеем, а недавно изданного в Оксфорде
на английском языке (
Ladygina-Kohts, 2002).
Надежда Ладыгина-Котс и шимпанзе
Иони. Слева: обезьяна
выражает сочувствие плачущей
Надежде Ладыгиной-Котс.
Справа: Иони испытывает
волнение и сжимает кулачки. Из
собрания фотоматериалов
Дарвиновского музея.
Воспроизведено в книге:
«Государственный Дарвиновский
музей»
Материалом для этой работы послужили наблюдения за поведением
молодого шимпанзе Иони, который жил в семье Котсов
в 1914-1916 годах. Причем
Н. Н. Ладыгина-Котс (Надя Котс, как ласково называют
ее сейчас западные исследователи) не просто наблюдала
за Иони, но и провела с ним множество хорошо продуманных
экспериментов. А позже она применила аналогичные подходы
к изучению собственного сына — Руди (Рудольфа
Александровича Котса, который сейчас участвует в работе
над научным наследством своей матери).
Таксидермист Филипп Евтихиевич
Федулов (1881–1961), всю свою
жизнь проработавший
в Дарвиновском музее. На
снимке 1940-х годов он снят на
фоне изготовленного им чучела
индийского слона.
(О Ф. Е. Федулове
см.: В. А. Удальцова.
Ремесло или искусство.) Из
книги «Государственный
Дарвиновский музей»
Полная драматизма история создания музея и борьбы
(а иначе не скажешь!) за его дальнейшее выживание и
развитие нашла свое отражение в великолепно изданной
подарочной книге, подготовленной к 100-летию Дарвиновского
музея в рамках издательской
программы «Интерроса». Ее первый и, пожалуй, наиболее
интересный раздел посвящен истории музея. Блестящей идеей
составителей было включить сюда текст, написанный самим
основателем музея — А. Ф. Котсом (рассказ,
охватывающий первое десятилетие существования музея — от
зарождения до 1917 года). Получилось так, как будто
Александр Фёдорович и сейчас продолжает участвовать
в работе музея, хотя он и скончался
в 1964 году. Текст более чем полувековой давности
местами выглядит как написанный вчера.
Анна Иосифовна Клюкина —
директор Дарвиновского музея с
1988 года. Именно она
в труднейший для страны
период добилась завершения
строительства нового здания музея,
руководила перевозкой коллекций и
организацией новой экспозиции.
Сейчас к этому зданию прибавилось
второе — выставочный
комплекс. Из книги:
«Государственный Дарвиновский
музей»
Так, о своих попытках раздобыть денег (три тысячи рублей
золотом), чтобы выкупить в 1912 году у немецкой
фирмы столь нужную музею пару чучел горилл, Котс пишет: «Увы!
Ближайшие попытки обращения к московским меценатам оказались
безуспешными: у сочувствующих Дарвину и курсам не хватало
денег, а обладатели последних не симпатизировали обезьянам.
Были и такие, кто сочувствуя Дарвину и обезьянам, не
сочувствовали женскому образованию...». Однако усилия Котса
всё же увенчались успехом — деньги он достал, хотя ему и
пришлось для этого ездить на поклон к вельможной
даме в нелюбимую им «Северную Пальмиру». А пара
горилл и сейчас находится в Дарвиновском музее.
Автор последней главы раздела об истории музея — его
нынешний директор Анна Иосифовна Клюкина. О своей роли
в борьбе за музей Анна Иосифовна пишет более чем
скромно, но одно только упоминание числа обращений,
направленных ею городским и федеральным властям, а также
краткий рассказ лишь об одном заседании говорят сами
за себя. Те же, кто, подобно автору этих строк, хоть
немного знают о перипетиях вокруг музея за последние
двадцать лет, прекрасно понимают, что всё, что сейчас мы видим
на углу улицы Вавилова и улицы Дм. Ульянова
(а это два прекрасных здания с богатейшей
экспозицией как биологических объектов, так и произведений
искусства), вряд ли было бы возможно без поистине
подвижнических усилий А. И. Клюкиной.
Коллекции музея поражают своим богатством. Не только
зоолог, но и просто любознательный человек не может,
к примеру, пройти мимо витрины с коллекцией
альбиносов — зверей и птиц, абсолютно белых, лишенных
других пигментов. Где еще вы увидите белую галку, белого
павлина, белую рысь и белого волка. Волк-альбинос, кстати как
и волк-меланист (черный), — это приданое невесты
Александра Фёдоровича — Надежды Ладыгиной. Сумма,
потраченная на покупку этих редких экземпляров,
предназначалась, как пишет А. Ф. Котс, для
устройства будущих «хором» молодой четы.
Чучело бескрылой гагарки
(Pinguinus impennis) —
крупной нелетающей птицы,
гнездившейся на островах в
северных морях. Птица эта была
полностью истреблена человеком к
середине XIX века. Один из ценнейших
экспонатов Дарвиновского музея.
Фото из книги: «Государственный
Дарвиновский музей»
В экспозиции музея есть и ценнейшие документальные
свидетельства существования животных, полностью истребленных
человеком. Таков, например, полный скелет давно (но уже на
человеческой памяти) исчезнувшего дронта,
или иначе — «додо» с острова Маврикий, а также
несколько чучел птиц, изничтоженных человеком совсем
недавно — в XIX-м или в начале XX века.
Это и бескрылая гагарка, и странствующий голубь, и небольшая
изящная птица из Новой Зеландии — разноклювая гуйя.
О том, что все эти виды когда-то действительно жили на
Земле, свидетельствует теперь только небольшое число чучел,
разбросанных по коллекциям самых крупных
естественнонаучных музеев. Конечно, эти редкости — одни
из ценнейших экспонатов Дарвиновского музея.
В книге, подготовленной к юбилею музея,
высококачественные цветные фотографии ряда экспонатов
из разных коллекций (млекопитающие, птицы,
пресмыкающиеся, скелеты, насекомые, остатки ископаемых,
картины, старинные книги и другие объекты) образуют своего
рода альбом внутри книги. На мой взгляд, авторы книги
совершенно правильно уделили в этом альбоме особое
внимание тем экспонатам, которые в витринах музея
разглядеть бывает трудно, но которые зато можно выигрышно
показать в книге. Таковы, например, интереснейшие рисунки
из книг XVII-го и XVIII века по естественной
истории. Или замечательные фотографии, иллюстрирующие опыты
Н. Н. Ладыгиной-Котс с шимпанзе Иони,
показывающие мимику обезьяны в разных ситуациях (см. выше),
а также в сравнительном аспекте мимику
ребенка — сына Александра Фёдоровича и Надежды
Николаевны. Помимо своей документальной научной значимости,
эти снимки безусловно являются настоящими произведениями
искусства и могут быть смело экспонированы на любых
современных выставках художественной фотографии.
Рисунок из книги голландской
художницы и энтомолога Марии Сибиллы Мериан
«Dissertatio de generatione et
metamorphosibus insectorum
Surinamensium». 1726 год.
Земноводное в воде —
суринамская пипа. Из собрания
редких книг Дарвиновского музея.
Из книги: «Государственный
Дарвиновский музей»
Конечно, в книге говорится и о выдающихся художниках
анималистах, работавших в музее, о его
таксидермистах, о существовавшем при музее кружке
юных натуралистов — знаменитом ВООПе
и его многолетнем руководителе Петре Петровиче Смолине.
Сейчас Дарвиновский музей — это не только собрание
биологических редкостей, старинных книг и произведений
искусства. Это не только полезная для школьников и студентов
экспозиция, рассказывающая об эволюции органического мира
и об истории науки, познававшей эволюцию. Это и интереснейшие
выставки, конференции, экспедиции, кружки для школьников,
специальные экскурсии для слабовидящих людей... Это крупное,
динамично развивающееся научно-просветительское учреждение,
где всегда полно молодежи, где последовательно отстаивается
научное мировоззрение и где отдается должное самой природе,
науке и искусству. Остается только поздравить музей
со столетним юбилеем и пожелать ему дальнейшего
процветания.
Комментарии: (0)